Г.Н. ТИХОНОВА
Галапагосы – утраченный рай
Когда в 1535 г. Томас де Берланг, епископ
Панамы, совершал путешествие в Перу, морское
течение отнесло его корабль далеко на запад – к
неизвестным безлюдным островам. Позже испанские
путешественники, назвали их Галапагосскими. Это
слово означает особую форму седла, которую им
напомнили панцири слоновых черепах. Чарлз
Дарвин, посетивший Галапагосские острова в
1835 г., писал, что здесь ему подумалось о рае на
земле…
Галапагосский архипелаг невелик: 13
больших островов, 6 – среднего размера, 42 –
крошечных и неисчислимое количество скал и
каменных башенок, торчащих из воды на площади
около 5000 кв. миль. А общая площадь самих островов
– не более 3000 кв. миль. Но эта территория значится
в списке наиболее примечательных мест на Земле.
Многие ученые, начиная с Чарлза Дарвина,
рассматривают архипелаг как уникальную
экосистему и как естественную лабораторию.
На Галапагосах живут удивительные
древние ящерицы – морские игуаны (Amblyrhynchus
cristatus). Сверху они покрыты надежной броней, а их
морда имеет такое злобное выражение, что сразу
приходит на ум Годзилла, прообразом которой они,
видимо, послужили. Но морская игуана, несмотря на
свою внешность и солидные (почти до 1,5 м в длину!)
размеры – безобидное существо, питающееся
водорослями. Сейчас этим ящерицам порой
приходится ползать не по скалистым берегам, а по
кучам всякого хлама и бытового мусора…
Другая крупная – более метра в длину –
игуана, обитающая исключительно на
Галапагосских островах, – конолоф (Conolophus
subcristatus). Эти ящерицы ведут наземный образ
жизни. Они тоже вегетарианцы и с удовольствием
поедают сочную мякоть кактусов. Во времена
Дарвина их было так много, что ученый долго не мог
найти на острове места, не изрытого их норами,
чтобы поставить палатку. Сейчас численность
конолофов заметно сократилась.
А еще на островах не спеша бродили
огромные слоновые черепахи (Testudo /Geochelone/
elefantopus), и, казалось, сама вечность отражалась в
их загадочных глазах. Тогда, по мнению Дарвина, их
было не менее 250 000, а сейчас осталось всего
15 000…
У песчаного дна защищенных от штормов
вулканических бухт одного из островов обитает
странная рыба Ogcocephalus darwini. Биолог Кэрролл
Чаннинг описывает ее так: небольшая, с красными
губами, выпученными темными глазами и нелепой
роговидной конструкцией на голове, с крошечными
спинными плавниками. Другие плавники больше
напоминают скрюченные конечности. Перемещается
эта рыба за счет поочередных «судорожных»
выпадов и подергиваний. Но, несмотря на странные
внешность и способ передвижения, она очень
хорошо приспособлена к той среде, в которой
обитает. Роговой вырост на голове – очень
чувствительный сенсор, помогающий отыскивать в
песчаном дне моллюсков и другую мелкую живность.
На одном из северных островов живет не
менее странная птица – остроклювый земляной
вьюрок (Geospiza difficilis). Эта с виду безобидная
птаха размером чуть меньше теннисного мяча
подкрадывается сзади к более крупным птицам и
быстро расклевывает им лапы и задние части тела.
Пока раны бедняг кровоточат, маленький «упырь»
вьется вокруг и пьет их кровь. А еще ворует яйца
из гнезд других птиц – выкатывает их и шустро
катит вниз по склону, чтобы в спокойной
обстановке разбить скорлупу и полакомиться
содержимым.
Все вьюрки, населяющие Галапагосские
острова, удивительно своеобразны и образуют
особое подсемейство Geospizinae (дарвиновы
вьюрки). Всего их 13 видов. Вьюрки эти дали Дарвину,
который их и открыл, прекрасный повод для
размышления о формировании приспособлений живых
организмов.
Кактусовый земляной вьюрок (G. scandens),
в отличие от остроклювого, – вегетарианец. Он
имеет очень тонкий и острый клюв и расщепленный
язык. Такое «оборудование» необходимо ему для
извлечения мякоти из покрытых колючками опунций.
Когда люди завезли на архипелаг апельсиновые
деревья, сообразительная птичка быстро сменила
свою кормовую базу, перейдя на питание сочными и
сладкими плодами.
Дятловый древесный вьюрок (Camarhynchus
pallidus) также имеет удлиненный клюв. Он деловито
бегает вниз и вверх по стволам деревьев и,
обнаружив под корой насекомое, быстро
выдалбливает в этом месте дыру. Затем,
вооружившись кактусовой иглой или длинной
тонкой веточкой, выгоняет оттуда добычу. А то и
просто нанизывает ее на иглу и извлекает из
убежища.
Дарвиновы вьюрки строят довольно
большие гнезда, защищенные покатой крышей и
имеющие боковой выход. Хотя все эти птицы
моногамны, самцы почему-то строят по нескольку
гнезд и токуют перед всеми. Иногда они не против
попеть и перед чужим гнездом. Зачем – знают пока
только они сами.
Почти половина видов птиц и насекомых,
треть видов растений и 90% рептилий, живущих на
Галапагосских островах, не встречаются больше
нигде в мире. Уникальными являются морские
экосистемы Галапагосов, расположенные на стыке
нескольких крупных тихоокеанских течений.
Мировое значение Галапагосов велико.
ЮНЕСКО объявило их уникальным национальным
парком – и острова, и окружающее их море. Но
излишняя слава не всегда приносит пользу.
Архипелаг с его уникальной флорой и фауной
находится в опасности. Учитывая это,
правительство Эквадора в 1998 г. издало
специальный закон, ограничивающий иммиграцию,
увеличивающий долю доходов от туризма на нужды
заповедника, регулирующий транспорт и ввоз
других видов растений и животных, расширяющий
охранную зону в прилежащей акватории. Но, тем не
менее, ущерб нанесен. И не малый. По данным ученых,
на Галапагосы завезено 800 посторонних видов
растений. На остров Сантьяго еще в XIX в. моряки
завезли свиней. Теперь они одичали и рыщут по
острову, поедая птенцов и яйца эндемичных птиц.
На островах Изабелла и Сантьяго обитают около
200 000 одичавших домашних коз, нарушающих
исконные местообитания черепах и других местных
видов животных. В упадке находятся популяции
древовидных папоротников, повреждаемых все теми
же козами. Бичом многих островов стали одичавшие
собаки, истребляющие игуан и молодых черепах. А
еще кошки и крысы…
Туризм – скрытое проклятие
архипелага. Сотни пассажирских кораблей, сверкая
ночью яркими огнями, привлекают к себе насекомых
с материка, отстоящего на много миль, и
доставляют их на Галапагосы, еще больше
усугубляя и без того плачевное состояние
эндемичной энтомофауны.
Пострадали и морские экосистемы.
Исследователь Питер Бэнчлей пишет, что когда он в
1987 г. впервые посетил архипелаг, количество акул
в прибрежных водах показалось ему угрожающе
большим. Но сейчас их стало крайне мало. Они пали
жертвой браконьеров, охотящихся за акульими
плавниками, весьма ценимыми гурманами в Азии. В
1992 г. вспыхнул другой бум, больше похожий на
безумие. Началась неконтролируемая охота за
морскими огурцами – голотуриями. Все попытки
справиться с ней ни к чему не привели, только
провоцировали насилие со стороны браконьеров.
Ими в 1997 г. был застрелен у дверей собственного
дома директор национального парка. Кроме того, «в
знак протеста» браконьеры убили несколько
слоновых черепах, которые мирно паслись на лугах
заповедника.
Возможно, среди них были и те черепахи,
которых 170 лет назад видел Чарлз Дарвин. Ведь эти
животные – настоящие долгожители. Всего 5 недель
провел великий ученый на Галапагосах, но увидел и
понял так много, что этот материал стал основой
его фундаментального труда «Происхождение
видов».
Биологи изо всех сил стремятся
сохранить и восстановить мир Галапагосов,
выращивая некоторые виды в неволе и выпуская их
назад в природу. В отдельных случаях это им
удается. Так, благодаря очень строгому режиму,
сохранен в своем первозданном виде остров
Фернандина. На нем нет интродуцированных
животных и растений. И в этом полностью заслуга
биологов. Если вам когда-нибудь посчастливится
попасть в это чудесное место, то придется пройти
карантин, вплоть до обработки обуви. Только так
можно предотвратить занос чужеродных организмов
на Фернандину. Здесь обитают лишь коренные
жители: морские львы, бакланы, игуаны и
единственные в своем роде галапагосские
пингвины (Spheniscus mendiculus). Только этому виду
пингвинов удалось забраться так далеко на север
от Антарктиды. Эти редкие птицы уже давно
занесены в Красную книгу МСОП.
Недавно Галапагосов коснулось еще и
другое несчастье, связанное с изменением
характера холодного морского течения Эль Ниньо.
Основная масса морского планктона гибнет в
слишком теплой воде, которая содержит меньше
кислорода и легче пропускает опасный для многих
морских обитателей ультрафиолет. В результате из
морских экосистем исчез ряд видов, питающихся
планктоном: трубчатые черви, моллюски и многие
другие, которые сами составляли основу рациона
более крупных морских животных. В последнее
время на берегах острова можно увидеть трупы
морских львов, игуан и даже птиц. Это настоящее
пиршество для ястребов-стервятников, которые
объедаются так, что даже не могут взлететь. В
общем обстановка на Галапагосах теперь мало
похожа на райскую… Но направление Эль Ниньо
менялось уже много раз, и животным удавалось все
это пережить. Остается надеяться, что так будет и
на этот раз. И жизнь продолжится. Возможно, в
чем-то новая и измененная.
По материалам: National Geographic, 1999. Vol.195. № 4.
|