Вера и наука

ДАВАЙТЕ ОБСУДИМ

С.Г. МАМОНТОВ,
действительный член
Международной академии наук,
академик РАЕН,
лауреат Премии Президента РФ
в области образования, профессор

Окончание. См. № 10/2006

Вера и наука

К вопросу о религиозном и светском преподавании биологии в школе

С.Ю. Вертьянова «Общая биология» для 10-11 кл. (М.: Свято-Троицкая Лавра).

Рецензия на учебник С.Ю. Вертьянова «Общая биология» для 10-11 кл. (М.: Свято-Троицкая Лавра).

Что касается геохронологии, в основу которой Лайель якобы положил принцип униформизма, то она приняла свой окончательный вид спустя десятилетие после выхода в свет труда Лайеля: кембрий был выделен в 1836 г. Седжвиком, силур в 1835 г. Мурчисоном, девон в 1839 г. Мурчисоном и Седжвиком, положение карбона над девоном на геохронологической шкале было установлено Мурчисоном в 1839 г. Тот же Мурчисон в 1841 г. выделил пермь. К 1841 г. были определены границы палеозоя, мезозоя и кайнозоя. Утверждать, что геологи подгоняли свои стратиграфические изыскания под эволюционную теорию Дарвина (с. 218), нет никаких оснований.

Ряд формулировок автора свидетельствует о простом непонимании им теории эволюции, которую он пытается критиковать. В книге можно встретиться с понятием следующего (якобы!) из эволюционной теории «взаимопревращения разных видов» (с. 210), формулировками «развитие одного животного в другое» (с. 237), «перерождение обезьяны в человека» (с. 245), «появление первого млекопитающего» (с. 228), уже упомянутой мыслью о «рождении у птеродактиля археоптерикса» и т.д.

Пытаясь продемонстрировать «неправильность» утверждений эволюционистов о переходных формах, автор глубокомысленно рассуждает о том, что современная кистепёрая рыба целакант (латимерия) «не стремится к жизни на суше» (с. 227). А с какой стати глубоководная морская рыба должна к этому стремиться? Чтобы продемонстрировать восхищенным натуралистам, как ее дальние родственники 300 или 400 млн лет назад переползали из одного пресноводного водоема в другой?

Приводимые в книге расчеты разного рода вероятностей – случайного образования ферментов, случайной самосборки живой клетки из необходимых атомов (с. 241 и др.) – не имеют ни химического, ни биологического смысла. Автор игнорирует тот факт, что атомы и молекулы – не инертные тела, механически цепляющиеся друг за друга, они взаимодействуют избирательно и в определенных условиях. Прочно вошедшее в научный обиход понятие химической эволюции как предшественницы во времени эволюции биологической, автору, можно подумать, просто незнакомо.

Стремясь устранить из ряда сравнительно-анатомических доказательств эволюции гомологию органов позвоночных, автор сообщает читателю уже упомянутые неверные сведения об «внешнем сходстве» и о том, что «строение макромолекул такую связь отвергает».

Особенным нападкам подвергается в «учебнике» биогенетический закон. Оно и понятно – развитие в эмбриогенезе современных видов организмов структур, свойственных их далеким предкам, – прямое доказательство эволюции. Основная ошибка Э.Геккеля – формирование в процессе эмбрионального развития признаков, свойственных взрослым предкам, – давно исправлена. Кстати, Эрнст Геккель – не английский ученый (с. 202), как думает автор, а немецкий... Трудами поколений эмбриологов показано, что в онтогенезе повторяются признаки зародышей предков, а не их взрослых форм, что было подмечено еще К.Бэром и получило развитие в теории филэмбриогенезов А.Н. Северцова. Не случайно, полагаю, упоминания об этой теории в «учебнике» нет. От биогенетического закона Геккеля осталось главное: онтогенез является отражением процессов, происходивших на протяжении эволюционного развития вида. Примеры этого многочисленны, и многие из них приводит сам автор, упоминая о жабрах и хвосте головастиков лягушек, хорде и нервной трубке личинок асцидий, закладке зубов у усатых (беззубых) китов, которые затем рассасываются.

Понятно, рекапитуляции возникают в эмбриогенезе не для удовольствия биологов-эволюционистов, они выполняют вполне определенную функцию в развитии, а именно служат индукторами формирования других структур. Так, вторичные почки наземных позвоночных формируются не из «совершенно другого отдела эмбриона», а из каудального отдела нефрогенного эпителия, который в виде непрерывного клеточного тяжа простирается от головного до заднего конца зародыша между эктодермой и энтодермой. Биологический смысл закладки зачатков туловищной почки, свойственной рыбам и амфибиям (что является еще одним подтверждением биогенетического закона), заключается в функции этих зачатков: они служат индукторами развития вторичной почки. При экспериментальном разрушении зачатков мезонефроса метанефрос не образуется.

Зачаток хорды служит индуктором для преобразования зародышевой эктодермы в нервную пластинку и т.д. Очень важно, что гены, обусловливающие развитие признаков, исчезнувших в ходе эволюции, сохраняются. Показано, например, что при культивировании глоточного эпителия курицы с клетками оральной мезенхимы мыши развивались настоящие зубы. Таким образом, в геноме птиц все еще сохраняется генетическая информация, дающая возможность оральному эпителию курицы участвовать в последовательных взаимодействиях, необходимых для морфогенеза зубов и синтеза эмали. Утрату зубов у птиц можно рассматривать как результат изменения программы развития их мезенхимы, которое привело к выпадению начальных стадий этого процесса. Но предками современных птиц были организмы, обладавшие зубами.

Весьма впечатляющими являются эксперименты, направленные на выяснение изменений программы развития органов в процессе эволюции. Как известно, у археоптерикса имелась полностью развитая малая берцовая кость с суставными поверхностями на обоих концах (как у его рептилийных предков). У современных птиц малая берцовая кость представляет собой костный отросток, лежащий вдоль большой берцовой кости и приросший к ней. Отделение в эксперименте презумптивных клеток малой берцовой кости от зачатка большой берцовой привело к формированию у развившейся конечности малой берцовой кости полной длины, которая несла еще на своем дистальном конце суставную поверхность. Таким образом, гены, определявшие форму ноги у археоптерикса, сохраняются и у курицы, но в подавленном состоянии.

Автор цитирует высказывание Р.Кэролла: «Не поддается анализу, как могли возникнуть перья из чешуи рептилий». Почему же не поддается? Если у куриного зародыша мы пересадим дерму из области цевки под эпидермис спинной поверхности, дающий обычно перья, то получим крупные чешуи. На тесную гомологию между чешуями и перьями указывает наблюдаемое иногда превращение кончиков чешуй, покрывающих ноги птиц, в перья.

Совершенно неверно описано развитие волос у млекопитающих и роговой чешуи рептилий. В обоих случаях источником формирования придатков кожи служит эпидермис. Различие в том, что эпидермальный сосочек у млекопитающих погружается в дерму и образует луковицу волоса, а зачаток чешуи растет кнаружи от поверхности кожи. Эпидермис не исчезает, он формирует мощный роговой слой, который мы и называем чешуей. Вспомним, что у змей после линьки возникает новый роговой покров за счет деятельности клеток сохранившегося мальпигиева слоя эпидермиса.

Подобные примеры можно было бы умножить. А вот, например, описание развития богатых желтком телолецитальных яйцеклеток, свойственных птицам и пресмыкающимся, в тексте отсутствует. Случайно ли? Ведь формирование первичной полоски в процессе эмбриогенеза млекопитающих, яйцеклетки которых относятся к другому типу, – прекрасный пример рекапитуляции хода эмбрионального развития предков и справедливости биогенетического закона.

Странно читать почти детективную историю с рисунками Геккеля, изображающими зародышей позвоночных, которые автор объявляет подделкой и за которые Геккель якобы был исключен из состава профессуры Йенского университета (с. 203). На самом деле Геккель занимал кафедру сравнительной анатомии этого университета с 1862 до 1909 г., когда в возрасте 75 лет (что вполне извинительно) передал ее своему ученику Людвигу Плате. Геккель создал большую интернациональную школу сравнительных анатомов, эмбриологов и филогенетиков, имена которых навсегда остались в истории биологии. Нападки на Геккеля сейчас выглядят анахронизмом. Эмбриональное развитие наземных позвоночных и человека детально изучено, – в том числе и процессы формирования энтодермальных карманов в области передней кишки, растущих по направлению к впячиваниям эктодермы зародыша (висцеральным бороздам). У птиц в месте контакта эктодермы и энтодермы карманов образуются отверстия – щели, соответствующие жаберным щелям низших позвоночных (у млекопитающих – нет, но это не меняет сути дела). Если автор считает себя в праве не доверять сделанным специалистами рисункам – пусть обратится к фотографиям как внешнего вида зародышей, так и их срезов.

В рамках краткого отзыва нет возможности подробно разбирать все приводимые в книге цитаты – выхваченные из контекста и искажающие взгляды их авторов – ученых и произвольные трактовки С.Ю. Вертьяновым тех научных данных, которые не согласуются с его религиозными воззрениями. Цель здесь одна: посеять в юных умах недоверие к науке. С той же целью смакуются и неполнота палеонтологической летописи, и действительно имевшие место ошибки ученых, и подделки, хотя и редко, но – увы! – встречающиеся в истории науки. (Речь идет о пилтдаунском человеке. Кстати, из какого источника автор почерпнул сведения о том, что на основании гипсовых слепков этих останков было защищено несколько сотен диссертаций?). Нет и не было «эволюционной гипотезы о происхождении видов путем случайных мутаций» (с.194 и след., с. 238). Такие взгляды высказывались некоторыми учеными, когда генетика только оформлялась как самостоятельная наука. Незачем тратить столько страниц для доказательства невозможности положений, давно уже ставших достоянием истории. Наука успешно преодолевает и ошибки, и трудности, поскольку научное исследование – процесс объективный. Тем и отличается наука от религии, что формулируемые учеными гипотезы не являются догмами, они подлежат проверке и, дополняемые новыми фактами, служат для формирования новых обобщений, постепенно заполняющих бреши в нашем понимании естественной истории. Нынешнее состояние научной картины мира никак не определяется теми ошибками, которые имели место сто лет назад. Конечно, не все еще ясно в процессах эволюционного развития жизни, ученые формулируют различные гипотезы по отдельным вопросам, высказывают разные точки зрения. Но современная теория эволюции покоится на прочном основании: теории естественного отбора Ч.Дарвина, данных геологии, палеонтологии, сравнительной анатомии, сравнительной эмбриологии, генетики.

Американский генетик Р.Левонтин, которого Вертьянов почему-то зачисляет в союзники, в книге «Генетические основы эволюции» пишет, что Дарвин совершил коренной переворот в науке, и переворот этот заключается не только в идее естественного отбора, но главным образом в замене метафизического взгляда на изменчивость организмов материалистическим. Утверждать, что «современные ученые все чаще обращаются к Священному Писанию», нет никаких оснований.

Не зная, как еще скомпрометировать биологов-эволюционистов, автор приписывает им оправдание абортов. Он пишет буквально следующее: «Одним из пагубнейших последствий развития эволюционных идей в эмбриологии явилось оправдание абортов. По мнению ученых-эволюционистов. (выделено мной, – С.М.), прерывание беременности на ранних стадиях уничтожает не человека, а пока еще животное» (с. 204). Это очередная выдумка. Аборты – проблема социальная и медицинская, но отнюдь не биологическая. Для биолога человек начинается с формирования оплодотворенной яйцеклетки – зиготы. Сроки же развития зародыша человека, на которых в него якобы вселяется бессмертная душа, высчитывались теологами. Наука к этому никакого отношения не имеет.

Итак, книга, претендующая на роль учебника для общеобразовательной школы, написана непрофессионально, переполнена ошибками, обусловленными как недостаточной компетентностью автора в предмете, так и непониманием фундаментальных биологических законов. Отрицая или ставя под сомнение огромный массив бесспорных данных, накопленный к настоящему времени учеными разных специальностей, С.Ю. Вертьянов ставит Церковь во враждебные отношения с наукой. Обличительный пафос автора превращает некоторые разделы книги в памфлет, что едва ли уместно в учебно-методической литературе. Агрессивный и безапелляционный характер высказываний С.Ю. Вертьянова вызывает обеспокоенность. Нам предлагают вернуться в Средневековье?

Идея создания православного учебника биологии изначально несостоятельна. Нельзя излагать современную биологию, пользуясь языком и понятиями Ветхого Завета. Принятие такого многослойного и противоречивого источника, как Книга Бытия в качестве руководства по вопросу о происхождении жизни на Земле и формировании современных флоры и фауны противоречит здравому смыслу, не говоря уже о данных науки. Вера и наука – это параллельные миры, которые не пересекаются. Наука изучает феномены неживой и живой материи, устанавливает существующие в ней причинно-следственные связи, закономерности организации и функционирования известных нам систем. Неуместно комментировать явления природы с помощью высказываний святых отцов. Православные святые – люди благочестивые, занятые постом и молитвою, – могут служить для нас образцом высокой нравственности, но не экспертами в конкретных вопросах естествознания.

Здесь есть еще один чрезвычайно важный аспект. Автор неоднократно подчеркивает, что все беды современного мира произошли вследствие грехопадения первого человека. Но что есть грехопадение в соответствии с Книгой Бытия? Стремление человека к познанию добра и зла, т.е. к тому, что и отличает человека от других животных. Как может учитель объяснить своим воспитанникам, что поиск истины, поиск критериев для различения хорошего и дурного есть грех в глазах Господа?

Это, конечно, не может не вызывать протеста. Недопустимо в светском государстве навязывать молодому поколению исключительно религиозный взгляд на мир, воспитывать у подростков, только вступающих в жизнь, пренебрежительное, неуважительное отношение к науке, к интеллектуальным и нравственным достоинствам людей, посвятивших себя изучению природы.

Все сказанное не означает, что я против чтения и изучения Библии. Отнюдь нет. Всякий образованный человек должен знать ее содержание, так же как «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, «Калевалу», «Веды» древних индусов и другие памятники нашей культуры, культуры всего человечества.

Говорят, что воспитатель должен научить своего воспитанника смотреть на мир открытыми глазами. Религиозное образование в области естественных наук закрывает глаза пеленой догматов.

 

Рейтинг@Mail.ru
Рейтинг@Mail.ru